Тексты

НЕ   ХОЧУ   УМЕРЕТЬ   БУХГАЛТЕРОМ

Сонькины  рассказы

Глава 3.  Поцелуй Боженьку!

(Отрывок)

     Окна в доме были с двойными рамами и огромным пространством между ними, которое зимой служило холодильником: туда клали продукты. Однажды бабуля купила большую живую рыбину – сома. В магазине сома оглушили, засунули в пакет, который она еле дотащила, положила между рамами и снова ушла в магазин докупать всё остальное. Соня как раз приехала на зимние каникулы, так уж надо внучку чем-то вкусненьким побаловать. Дед на работе, бабуля в магазине, а Соня дома осталась – школьница, большая уже. Сидит себе Сонька спокойно на диване, книжку читает. Вдруг в комнате что-то зашуршало… Странный такой звук, тишина полная, никого нет, а оно шуршит. Сердечко у Соньки застучало часто-часто, подумала, может, мыши? Их она никогда не видела, но боялась, забралась с ногами на диван. Звуки усилились, и тут Соня с ужасом увидела их источник: за оконным стеклом ожила огромная рыбина. Сом проснулся, выбрался из бумаги и начал со всей дури бить хвостом о подоконник. Это было необъяснимо и страшно, там лежала еда, просто сырая рыба, которую потом пожарят, и вдруг этот неодушевлённый предмет начал извиваться и подпрыгивать! Соне казалось, что сом своей огромной головой сейчас разобьёт стекло и, оказавшись в комнате, набросится на неё и укусит. Жуткий страх парализовал волю, она не могла ни плакать, ни звать на помощь, ни бежать, только смотрела во все глаза на чудовище и с ужасом ждала неизбежного. По счастью, в этот момент вернулась бабуля, к которой Сонька, обретя голос, с криками кинулась за спасением, едва не сбив старушку с ног. Бабуля эмоциями чувствительной Сонькиной натуры не прониклась, обсмеяла глупышку, сома чем-то по голове огрела, и тот заснул уже навеки. Сонька же над тонкими материями различий своей и бабулиной психики по малолетству не задумывалась, на мёртвого сома старалась больше не смотреть, а счастлива была уже тем, что опасность миновала и она теперь не одна, под защитой.

НЕ   ХОЧУ   УМЕРЕТЬ   БУХГАЛТЕРОМ

Сонькины  рассказы

Глава 14.   Казино

(Отрывок)

     Пришло время отдавать Толика в детский сад, а Соне выходить на работу. Соня, конечно, готовила сына заранее к переменам в жизни, расписывая, как в садике будет хорошо: много друзей, много игрушек, воспитательницы… А что ещё? Да ничего. Свой опыт Соня старалась не вспоминать, она растила мужчину и верила, что у Анатолия не столь ранимая психика, как была у неё в детстве. В первый день Толик, которому ещё не исполнилось и трёх лет, вприпрыжку бежал рядом с мамой к воротам садика, мимо которого они часто проходили во время прогулок. Соня оставила сына на попечение воспитательницы и, пока он осматривался, тихонько смылась. Весь день у неё душа болела: как он там? Может, плачет и маму зовёт? Придя вечером, она застала Толю увлечённо насыпающим песок в кузов пластмассового самосвала. Завидев маму, он побросал совок и машинку и со всех ног кинулся к ней.

     - Ну, как ты тут, Толенька? – спрашивала Соня, обнимая сына.

     - Хорошо. Почему ты так долго не приходила?

     - Ты же знаешь, я на работе была. Как только закончила, так сразу за тобой приехала. Ну, пойдём домой.

     У Соньки с души отлегло: не сидит в углу, не рыдает, значит, всё будет хорошо. Толик, общительный мальчик, и в самом деле нормально переносил пребывание в коллективе. Но с мамой-то всё равно лучше! Поэтому на следующее утро он закапризничал и заявил, что в сад идти не хочет.

     - Сыночек, маме надо на работу, - уговаривала Соня, - а вечером я тебя заберу и мы снова будем вместе.

     Но Толик продолжал настаивать на своём и хныкал всё время, пока умывался, одевался и собирался. Когда вышли на улицу и двинулись в направлении сада, он уже не хныкал, а орал. У Соньки сердце кровью обливалось, она чувствовала себя не матерью, а садисткой, ведя сына за руку. Идти было недалеко, и он орал всю дорогу, как будто его на казнь ведут. Однако дойдя до сада и убедившись в неотвратимости происходящего, Толик это бессмысленное занятие тут же прекратил и, хлюпая ещё забитым слезами и соплями носом, не оглянувшись, направился к игрушкам.

     - Не волнуйтесь, - сказала воспитательница Соне, на которой лица не было. – Идите, идите, всё нормально.

     Вечером картина повторилась. Вполне весёлый сын кинулся к маме, радуясь её возвращению. Так продолжалось месяц. Каждое утро Толик рвал Соньке душу воплями, пытаясь добиться своего, а потом, как ни в чём не бывало, убегал играть. Она бы уже сломалась под таким натиском, но выхода не было – не пойти на работу было нельзя. Через месяц, войдя в режим и привыкнув к новому образу жизни, Толик прекратил свои утренние рыдания за ненадобностью, как не принесшие желаемого результата.

     Умом Соня понимала, что сын в детском саду от разлуки с ней не страдает настолько сильно, насколько громко он кричит по утрам. И что характер у него упёртый и своего он добиваться умеет, Соня тоже знала. Но что толку умом понимать, когда от горьких слёз твоего трёхлетнего малыша эмоции захлёстывают? Этот месяц дался Соне очень нелегко.

НЕ   ХОЧУ   УМЕРЕТЬ   БУХГАЛТЕРОМ

Сонькины  рассказы

Глава 16.   Не хочу умереть бухгалтером

(Отрывок)

     Через четыре месяца после начала семейной жизни судьба в лице Нины Борисовны уготовила им разлуку на двадцать один день. Толику было уже четыре с половиной года, и заботливая бабушка добилась на работе профсоюзной путёвки для дочери и внука на море, в Агудзеры. Соня взяла отпуск и покорно собралась в дорогу. Александр отвёз их в аэропорт на своих «Жигулях», буквально оторвав от сердца.

     У учителей, как известно, отпуск летом. Белые «Жигули» первой модели, называемые в народе «копейкой», Александр приобрёл ещё в семьдесят шестом году. Не на учительскую зарплату, разумеется. Во-первых, летом строил полтора месяца БАМ – знаменитую Байкало-Амурскую магистраль, а во-вторых, писал знакомым на заказ за деньги математическую часть третьих глав их кандидатских диссертаций, так как сами они не справлялись, а он это делал блестяще.

     В восемьдесят пятом году любимой «копейке» было уже девять лет, и она настоятельно требовала ремонта. На следующий день после отъезда Сони и Толика Александр этим и занялся. А делать он это умеет не хуже Сониного папы. Честно говоря, я не знаю того, чего Александр не мог бы сделать руками. Он может всё. И с его мозгами физика и математика результат получается блестящий. Толик, когда вырос, прозвал отца «Человек-сделай сам». А Сонька всю свою жизнь не знает, кто такой электрик или сантехник, которого вызывают через диспетчерскую, а также каменщик, слесарь, столяр, плотник, маляр и так далее до бесконечности. На всё это у неё есть муж.

     Через несколько дней «Жигули» были готовы к дальнему перегону. Пока Соня обживалась с сыном на новом месте, привыкала к морю и климату, Александр в одиночку на «копейке» отправился за любимой из Москвы в Закавказье. Ехал он два дня и две ночи с передышками, спал в машине.  И вот в конце первой недели Сониного пребывания с сыном в санатории, в шесть часов утра к ним в номер постучала горничная.

     - Извините, к вам там приехали.

     - Кто приехал? – недоумённо спросила едва проснувшаяся Соня.

     - Не знаю. Мужчина. Выйдите, просмотрите.

     - Хорошо, спасибо.

     Сердце у Соньки заколотилось в смятении, соображать не получалось. Она быстро накинула халат.

     - Мам, я с тобой! – заявил Толик и прямо в пижаме помчался за ней вниз по лестнице.

     Выбежав за порог, Соня замерла, увидев невозможное и одновременно в последние пять минут уже робко ожидаемое. На лавочке напротив входа сидел Александр.

     - Папа!!! – завопил Толик и кинулся к нему вниз по ступенькам.

     Александр едва успел вскочить и подхватил его на руки. Тёплый малыш в пижамке обхватил его за шею руками, за пояс ногами и крепко прижался. Тут и Соня опомнилась, подбежала и обняла обоих.

     - Господи, откуда ты здесь взялся?

     - Приехал. Вон машина стоит. Я соскучился.

     - А я? Я тут просто с ума схожу без тебя. Шарф тебе начала вязать, как Пенелопа. Слава Богу, не успела, какое счастье!

     Персонал санатория, дежуривший в это утро, с интересом и улыбками наблюдал за идиллической картинкой. На тот момент Соня и Александр, хоть и жили с Толиком полноценной семьёй, штамп в паспорте ещё не поставили. И начались типично советские проблемы с заселением. Только что сиявшая от умиления сотрудница санатория наотрез отказалась поселить Александра в номер к Соне и Толику.

     - Не положено. И не просите.

     - Но Вы же видите, что мы – семья, и мальчик его папой называет, сами слышали, - взывала Соня к женской солидарности.

     Всё тщетно. И денег не взяла. Сказала, уволят её, если узнают, что не состоящих в браке в один номер заселила. И всё же сердобольная женщина предложила им, как выкрутиться. Чтобы оправдать пребывание Александра в стенах санатория, надо было оплатить койко-место в большом пятиместном номере, где жили одни мужчины. А уж где он там на самом деле будет ночевать, следить никто не собирается. Для Толика выдали раскладушку. Все были счастливы.

     Вот такой сюрприз ранним утром. Эта неделя втроём на юге в роскошном антураже природы Кавказа, без всяких денег и ресторанов, с бутылочкой «Алазанской долины» вечером на балконе, когда умаявшийся за день и совершенно счастливый ребёнок спал на своей раскладушке, эта неделя была покруче любого медового месяца. И сотворил это чудо для них Александр.

ОТДАЙ И ОБРЕТЁШЬ

     Ступенька, ещё одна… скользко сегодня! Ступеней из подъезда на улицу всего три, да вот беда – перил нет. Алла Алексеевна знает: самое главное – не упасть, а то костей не соберёшь, семьдесят девять лет – это, я вам скажу, уже возраст! Да ещё полнота проклятая на старости лет образовалась, тоже ловкости не добавляет. А потому идёт Алла Алексеевна аккуратно, шажок за шажком, по скользким ступеням, дальше-то по ровному уже легче, как-нибудь до автобусной остановки доковыляет.

     В молодости Аллочка была не только красавицей, но и умницей. Впрочем, столь банальная характеристика слабовата для девушки, закончившей МВТУ им. Баумана, - лучший технический ВУЗ страны. Их, девчонок, были там считаные единицы, и то не все до диплома дотягивали. Алла же до самой пенсии в космической отрасли работала, для знаменитого «Бурана» шасси проектировала. Так что, утратив титул красавицы в силу естественных возрастных причин, умницей она не переставала быть никогда. Жила, как и большинство советских женщин: работа, муж, дочка, детский сад, потом дочь выросла, внучка появилась.

     Вот только работа у Аллы была более чем серьёзная. А зарплата в стране победившего социализма при этом не то что несерьёзная, а и вовсе смешная, если учесть требуемый уровень интеллекта и степень ответственности на этом поприще. Так она умудрилась при такой загрузке ещё и английский язык выучить, чтоб зарубежную научную документацию и чертежи самой читать.

     Позже, когда на пенсию нашу копеечную вышла, тоже сложа руки не сидела, подрабатывала. Тут-то английский язык и пригодился – экскурсии иностранцев по Москве водила, о достопримечательностях наших рассказывала. Теперь уже возраст, не побегаешь, до автобуса бы дойти, не поскользнуться.

     На остановке народу было немного, но скамейка вся занята. Паренёк лет четырнадцати с рюкзачком, увидев подошедшую бабушку, тут же поднялся и уступил ей место. Алла Алексеевна грузно опустилась на скамью и с благодарностью посмотрела на парня:

     - Спасибо.

     - П-п-п-пожалуйста, - ответил мальчик, сильно заикаясь.

     Рядом сидящая женщина, оказавшаяся его матерью, как-то виновато пояснила:

     - Вот, заикаемся. С детства это у нас. К каким только логопедам ни водила – всё без толку.

     Парень стоял рядом, подпирая стеклянную стенку плечом, и ему явно неприятны были откровения матери с посторонними. Но он, похоже, привык и обречённо молчал.

     «Как жалко мальчика, - подумала Алла Алексеевна, - такой симпатичный…». И вдруг обратилась к нему по-английски:

     - What is your name?

- My name is Anton, - охотно отозвался юноша.

Дальше последовали традиционные вопросы, в каком классе он учится, какой предмет ему нравится больше других, чем увлекается вне школьных занятий и кем хочет быть. Всё на английском. И на все эти вопросы Алла Алексеевна получила грамотные развёрнутые ответы по-английски. Беседа явно была приятна обоим, но самое удивительное заключалось в том, что Антон не заикался. На протяжении всего разговора он не запнулся ни разу!

     Мать сидела, открыв рот, совершенно потрясённая, боясь заговорить, дабы не спугнуть это чудо, не прервать гладкую речь сына.

     - Как Вам это удалось? – наконец, вымолвила она.

     - Видите, - сказала Алла Алексеевна, - он может говорить, не заикаясь. Вам бы не логопедам, а психологу хорошему сына показать. Барьеры снять надо. И про этот случай обязательно расскажите.

     Подошёл автобус. Все дружно двинулись к дверям.

     - Да, да, конечно, пойдём к психологу. Обязательно, - говорила женщина уже на ходу. – Спасибо Вам большое! Спасибо!!!

     - Да не за что…

     В автобусе она ещё долго не могла успокоиться, а Алла Алексеевна через несколько остановок вышла у супермаркета, куда потихоньку и направилась.

     Ей, собственно, нужно было купить корм для любимых кошек. Бредя между стеллажами с товаром, Алла Алексеевна всё думала об Антоне. Какой интересный эффект! Почему? Во-первых, рассуждала она, он был почти уверен, что никто из окружающих не понимает, о чём они говорят. Во-вторых, он знает предмет, хорошо знает, и ему доставляло удовольствие свои знания продемонстрировать. Впрочем, она не специалист. Пожалуй, хороший психолог сможет разобраться, как помочь парню и на родном языке барьеры преодолеть.

     Погружённая в эти мысли, Алла Алексеевна и не заметила, как оказалась уже возле кассы, и услышала голос кассира:

     - Тысяча двести рублей.

     Она машинально расплатилась, привычно взяла чек и побрела на автобусную остановку, чтобы доехать домой. Дочь и взрослая уже внучка жили отдельно, муж умер, так что дома её ждали только две хвостатые красавицы, беспородные, но от этого не менее прекрасные представительницы семейства кошачьих. Они с порога начали увиваться у ног хозяйки, жадно принюхиваясь к запаху, доносящемуся из сумки.

     Алла Алексеевна положила каждой свою порцию и, убирая сумку, заглянула в кошелёк. А заглянув, пришла в замешательство. Надела очки и стала рассматривать чек. Господи, как же так? Она ведь покупала только корм для кошек… Откуда такая сумма? Коробка с кормом стоит двести рублей. Выходит, ей шесть коробок пробили? Но взяла-то она одну! И как она могла столько заплатить и не обратить внимание? Да на эту тысячу ей ещё три-четыре дня жить!

     Посмотрела на часы. Магазин закроется через сорок минут. Похоже, не успеть ей туда добраться до закрытия. А завтра будет другая смена, и ничего уже не докажешь.

     Алла Алексеевна схватила чек, запихнула в сумку открытую уже коробку с кормом и быстро оделась. Лифт, потом ступени с перилами и потом самое опасное – три ступеньки у подъезда. От подъезда она направилась не на остановку, а прямо к дороге. Дойдя до края тротуара, подняла руку, и (о чудо!) перед ней тотчас остановилась машина.

     За рулём сидела молодая женщина, а на заднем сиденье мальчик лет двенадцати. Вежливо осведомившись, не подвезут ли её до супермаркета и получив приглашение сесть, Алла Алексеевна с радостью устроилась на переднем сиденье. Повернувшись вполоборота, она обратилась к мальчику:

     - Меня зовут Алла Алексеевна. А тебя?

     - Коля.

     - А меня Вера, - сказала Колина мама.

     - Вера, спасибо Вам большое, что взялись подвезти. Мне очень надо попасть в супермаркет до закрытия.

     - Да нам по пути, всё нормально.

     Вера и сама не могла бы ответить, почему вдруг затормозила возле «голосующей» бабушки. Обычно женщины за рулём так не поступают, незнакомых пассажиров не подвозят, за исключением тех редких случаев, когда женщина работает таксистом. Вера таксистом не была, да и ехала с ребёнком, какие уж тут пассажиры? Но что-то зацепило её в этой заполошной фигуре на краю тротуара, и она остановила машину.

     Алла Алексеевна решила поддержать разговор с мальчиком и спросила, в какой класс он ходит.

     - В шестой, - ответил Коля.

     - Хорошо учишься?

     - В общем-то хорошо, но не по всем предметам.

     - С английским у нас беда, - сокрушённо добавила Вера.

     - А знаете, я бы могла позаниматься с Вашим мальчиком.

     - А Вы преподаёте английский?

     - Нет, не преподаю. Но язык знаю хорошо и с детьми обращаться умею. Я с Вас денег не возьму, давайте просто попробуем.

     - Спасибо, давайте. Я уж и сама думала, что репетитора пора нанимать, а то запустим.

     До супермаркета доехали совсем быстро, и Алла Алексеевна, ещё раз горячо поблагодарив Веру за помощь, поспешила к магазину.

     - Прикольная бабулька, английский знает!

     Голос сына вывел Веру из задумчивости, и она сообразила, что, договорившись вроде о занятиях, они даже не обменялись телефонами.

     Выскочив из машины, Вера быстро догнала свою пассажирку:

     - Алла Алексеевна! Вы же мне телефона своего не оставили.

     - Ох, простите, и не сообразила в спешке. Пишите.

     Вера набрала на телефоне нужные цифры, сохранив контакт.

     - И звоните в любое время. Ещё раз спасибо, что подвезли.

     Войдя в магазин, Алла Алексеевна устремилась к нужной ей кассе. Та же девушка-кассир была на месте.

     - Простите, Вы меня помните? – сходу, запыхавшись, спросила Алла Алексеевна.

     - Ну да, - сказала девушка, - Вы недавно были, корм для кошек брали.

     - Да, одну коробку, вот эту, - Алла Алексеевна достала из сумки распечатанную коробку с сухим кормом.

     - И что?

     - А вот, посмотрите, что Вы мне пробили, - и она протянула девушке чек.

     - Ой, и правда, шесть штук. Извините… Даже не знаю, как у меня эта шестёрка нажалась.

     Получив обратно свою тысячу рублей, Алла Алексеевна перевела дух, успокоилась и всё тем же маршрутом на автобусе благополучно добралась до дому. Насыщенный денёк выдался.

     Вера позвонила через неделю. И состоялось занятие, а потом второе и третье. Всю четвёртую четверть два раза в неделю Вера возила сына к Алле Алексеевне. Профессиональные репетиторы стоят дорого, но и совсем не платить Вера тоже не могла, полцены давала. Эти деньги Алле Алексеевне ох как кстати были! Но самое главное, что ей удалось заинтересовать мальчика и так преподать ему чужой язык, что он уловил некую системную составляющую и дальше уже легко материал усваивал. В последней четверти Коля получил по английскому заслуженную четвёрку.

     Сидя в сторонке в ожидании окончания очередного урока и поглядывая на них обоих, старую женщину и своего сына-школьника, увлечённо обсуждающих по-английски достопримечательности Лондона, Вера задумчиво рассуждала: «Вот уж действительно, неисповедимы пути Господни! Я ведь могла тогда проехать мимо, не остановиться, и всё пошло бы по-другому».

     Сделай добро, и оно к тебе вернётся – избитая истина. Забывая об этом в повседневной жизни, мы часто проходим мимо тех, кто нуждается в нашей помощи, как большой, так и вовсе незначительной. На самом деле бумеранг добра работает безотказно, только траектория его обратного полёта не всегда коротка и никогда не бывает прямолинейной.

     Конечно, не всякая старушка, которой вы место уступили или ещё как-то жизнь облегчили, заговорит с вами по-английски. Да и надо ли оно вам? Если бабушка, которой помогли из автобуса выйти, просто пробормочет под нос «спасибо, сынок» или «спасибо, дочка», считай, уже она за тебя помолилась. Ибо слово «спаси-бо» произошло от выражения «спаси Бог».

     Выходит, чем больше поводов будет у людей нас поблагодарить, тем больше у нас надежды на спасение.

11.03.2018